Малевич Кирилл, иерей — клирик храма святого равноапостольного князя Владимира в Новогиреево — Восточное викариатство города Москвы — официальный сайт

Русская Православная Церковь (Московский Патриархат)
Восточное викариатство г. Москвы

«От Восток солнца
до Запад хвально Имя Господне» (Пс. 112:3)

Малевич Кирилл, иерей — клирик храма святого равноапостольного князя Владимира в Новогиреево

Опубликовано: 16 июня 2020

Категории:

Образование:

2004 – 2009 гг. – Московская Духовная Семинария

2009 – 2012гг. – Московская Духовная Академия.

27 июня 2012 г. в Московской Духовной Академии защитил кандидатскую диссертацию на тему «История Православной миссии в Индии». Присуждена учёная степень Кандидат богословия.

Служение:

19 января 2013 г. – рукоположен во диакона архиепископом Верейским Евгением. Служил старшим диаконом Покровского Академического храма МПДА.

28 декабря 2013 г. — в Сретенском Ставропигальном монастыре г. Москвы Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом рукоположении во иерея.

04 марта 2014 г. — назначаен на временное служение в храм свт. Григория Неокесарийского в Дербицах г. Москвы.

С 10 марта 2015 г. — клирик Патриаршего подворья – храма святого равноапостольного князя Владимира в Новогиреево г.Москвы.

Память священномученика Сергия Голощапова

6 июня в храме святителя Николая на Преображенском кладбище будут молитвенно вспоминать священномученика Сергия Голощапова, который был внештатным священником в 1922-1925 годах.

– Занимаетесь ли вы незаконным богослужением и где?
– Незаконным богослужением я не занимался.
– Какую вы вели контрреволюционную деятельность среди населения?
– Никакой контрреволюционной агитации среди населения я не вел.

….
Священномученик Сергий родился 6 июня 1882 года в Московской губернии в деревне Баньки, в которой располагалась в то время Знаменская мануфактура Полякова, где его отец Иван Голощапов долгое время работал художником по тканям. В семье было пятеро детей, отец часто болел и по этой причине оставался без работы. Это обстоятельство еще более ограничивало скудные средства семьи. Вскоре после рождения младшего сына, Сергея, вся семья переехала в село Алексеевское, расположенное на окраине тогдашней Москвы. Здесь прошли его детство и юность. Здесь он получил первые религиозные впечатления и представления о Церкви и церковной жизни.
В своем очерке о святом праведном Иоанне Кронштадтском он, касаясь впечатлений детства, писал: «Я был еще ребенком, когда в нашем доме впервые узнали о дивном пастыре. Однажды моя мать пришла от своей хорошей знакомой и сказала: “В Кронштадте, за Петербургом, есть необыкновенный священник – отец Иоанн. Его окружают толпы народа; он раздает деньги бедным, предсказывает будущее и исцеляет больных. Народ окружает его тысячами”. Как сейчас помню нашу маленькую квартирку, где весть об отце Иоанне впервые коснулась моего слуха, проникла в сердце, в самую душу и там глубоко запала. О нем говорили часто наши родные и знакомые, о нем неслись печатно и устно новые и новые вести, ходило много толков в народе; и с той же поры мысль об отце Иоанне Кронштадтском уже не покидала ни меня, ни всех членов нашей семьи… Часто заочно моя мать обращалась к нему с горячей просьбой помолиться о том или другом деле за нас пред престолом Божиим. При этом говорила она, что замечала, когда о чем попросит его, то исполняется. Этой заочной просьбе к нему она и меня научила. И пишущий эти строки сам, много раз просив о чем-либо заочно молитв отца Иоанна, получал желаемое».
С ранних лет Сергей отличался большой религиозностью, он пел в церковном хоре и прислуживал в алтаре. Преподаватель Закона Божия в начальной школе, видя благочестивое настроение мальчика и учитывая бедность семьи, порекомендовал его родителям отдать Сергея для дальнейшего образования в Заиконоспасское Духовное училище, где обучение было бесплатным. Родители последовали его совету. Окончив духовное училище, Сергей поступил в Московскую Духовную семинарию. Здесь он познакомился с отцом Иоанном Кронштадтским, сподобившись великой чести прислуживать ему в алтаре. «О Боже, можно ли описать то состояние, в котором находился я во время этой литургии, совершаемой отцом Иоанном! – писал впоследствии Сергей Иванович. – Это было что-то поистине необыкновенное, невыразимое, что можно было чувствовать, воспринимать непосредственно душою».
По окончании в 1904 году семинарии Сергей Иванович был принят в Московскую Духовную академию, которую успешно окончил в 1908 году и был оставлен при ней на один год профессорским стипендиатом. Во время обучения в академии Сергей Иванович активно печатался в различных церковных изданиях. Будучи профессорским стипендиатом, он написал и с успехом защитил кандидатскую диссертацию на тему «Божественность христианства», после чего был назначен на должность помощника инспектора в Московскую Духовную семинарию.
В 1908 году он женился на девице Ольге Борисовне Кормер из села Алексеевское, которую он знал с детства. После свадьбы они поселились в Сергиевом Посаде, где Сергей Иванович был назначен на освободившуюся должность преподавателя семинарии на кафедре философии, логики и психологии, полагая преподаванию и ученым занятиям посвятить всю свою жизнь. Получив высшее богословское образование, он по соображениям идейным не хотел становиться священником: будучи человеком свободомыслящим, претерпев многие скорби и трудности в своем нищем детстве и юности, когда получение образования было связано для него с усилиями чрезвычайными, он находил неудовлетворительным положение Православной Церкви в государстве. На вопрос следователя в 1937 году, почему, окончив академию, он не стал служить священником, отец Сергий ответил, что в то время государственные и церковные законы обязывали священника быть на службе у государства, а это его не устраивало.
Несколько лет, наполненных напряженным трудом, привели от природы слабое здоровье Сергея Ивановича в полное расстройство, и в конце концов появились признаки заболевания туберкулезом. В 1913 году Сергей Иванович вместе с женой отправился в Башкирию, чтобы пройти курс лечения кумысом.
В 1914 году началась Первая мировая война, и Сергей Иванович должен был быть призван в армию, но по причине расстроенного здоровья он был освобожден от службы. Взамен этого он должен был нести дополнительное послушание – преподавать на курсах при Покровской общине сестер милосердия, находившейся на Покровской улице в Москве. Несмотря на занятость на преподавательском поприще, Сергей Иванович не оставлял мысли о научной работе и в марте 1916 года представил в академию для защиты магистерскую диссертацию, которая по неизвестным причинам не была защищена. К этому времени Сергей Иванович опубликовал более двадцати статей, очерков и заметок в периодической церковной печати.
В 1917 году в России установилась богоборческая власть, с приходом которой прекратилось существование Духовной семинарии, прекратилась и преподавательская деятельность Сергея Ивановича.
В 1917-1918 годах в Москве проходил Поместный Собор Русской Православной Церкви, к работе которого Сергей Иванович был привлечен в качестве делопроизводителя, и здесь он познакомился с Патриархом Тихоном.
В это время семью Сергея Ивановича выселили из казенной квартиры при семинарии – сначала на улицу, а затем дали маленькую комнату в коммунальной квартире на Сретенке. В доме, несмотря на зимнее время, не было ни отопления, ни освещения. В качестве отопительного прибора посреди комнаты стояла небольшая железная печка, которую топили сначала мебелью, а затем книгами.
После закрытия семинарии Сергей Иванович стал преподавать русский язык и литературу в средней школе (бывшей гимназии Баумерт), в которой и среди преподавателей, и среди учеников царили нищета и голод: все сидели на уроках в верхней одежде, и у учителей, и у учеников случались голодные обмороки. Сергея Ивановича пригласили читать по совместительству лекции на курсах политпросвета в одной из воинских частей, что несколько облегчило материальное положение семьи, так как здесь вознаграждение ему выдавалось не деньгами, а продуктами.
Страдания людей, гонения на Русскую Православную Церковь, любовь к отечеству привели его к решению принять сан священника, которое окончательно утвердилось после беседы с Патриархом Тихоном. В феврале 1920 года Сергей Иванович был рукоположен в сан диакона, а в мае того же года – в сан священника и назначен настоятелем храма святителя Николая в Покровском, напротив Покровской общины сестер милосердия. Рядом с храмом был церковный дом, в котором две комнаты были отведены настоятелю. Со всей энергией пастыря, только что вступившего на священническое поприще, отец Сергий взялся за дело благоустроения и просвещения прихода. Кроме богослужений он организовал при храме некое подобие начальной школы для прихожан, где в доступной форме разъяснял содержание Священного Писания, церковных служб и учил церковному пению. В 1921 году отец Сергий был возведен в сан протоиерея. Все это время он продолжал преподавать русский язык и литературу в школе.
В 1922 году власти стали чинить препятствия тем, кто одновременно со служением в храме занимался преподавательской деятельностью в советских общеобразовательных учреждениях. На следствии в 1937 году протоиерей Сергий сказал, что оставил служение в храме в 1922 году ввиду опубликования декрета, запрещающего священнослужителям быть преподавателями. Уйдя из Никольского храма, отец Сергий служил без зачисления в штат в Никольском единоверческом монастыре, где в это время служил его товарищ по академии епископ Никанор (Кудрявцев).
В 1926 году протоиерей Сергий решил оформить пенсию по инвалидности, что было связано с угрозой новой вспышки туберкулезного процесса в легких. Пенсию по инвалидности он получал небольшую, но оформление его отношений с гражданской властью позволило ему избавиться от того двусмысленного положения, в котором он оказался, будучи одновременно преподавателем советской школы и священником в храме; став пенсионером, он вернулся в клир Московской епархии.
В том же году отец Сергий был назначен настоятелем в храм Святой Троицы в Никитниках в центре Москвы. Основное помещение храма к тому времени было закрыто, и богослужения совершались в подклети церкви, где был расположен придел в честь Грузинской иконы Божией Матери. Первой заботой отца Сергия было восстановление богослужения в соответствии с уставом, – и со временем богослужение здесь стало совершаться так, как оно совершается в монастырях. Пелись и читались все положенные стихиры.
Это явление было характерно и для некоторых других храмов Москвы, где настоятелями оказывались ревностные и неленостные пастыри. В эпоху беспощадных гонений для многих верующих стала очевидна особая значимость молитвы, и прежде всего – молитвы церковной. Молитва оказывалась зачастую самым надежным путем ко спасению и единственной оградой, поддержкой и защитой среди гонений, бед и искушений. Вокруг Троицкого храма собрался крепкий приход. Здесь все прихожане делали сами – пели, прислуживали в алтаре, читали за богослужением. И все это делалось бесплатно. Свечи прихожане брали сами, опуская посильную лепту в ящик.
Один из прихожан храма, Василий Петрович Савельев (впоследствии архимандрит Сергий), так описывает богослужение в храме: «После литии почти все свечи и лампады были погашены и храм погрузился во мрак. Молящиеся – их было немного, человек тридцать, – сели на скамьи и сидя слушали поучение, полагавшееся на этот праздничный день. После чтения поучения и кафизм все светильники вновь были зажжены и певчие дружно запели псалом «Хвалите имя Господне», и не в четырех стихах, как поется обычно в храмах, а полностью. В этот момент из алтаря вышел священник, держа в руках пук горящих свечей, которые тут же были розданы молящимся. В храме стало светло, тепло и богато. Большие восковые свечи пред иконами горели ярко; подсвечники блестели золотом; паникадило сияло от восковых свечей; тихо мерцали разноцветные лампады; белоснежные узорчатые полотенца нежно облегали темные лики старинных икон; лица молящихся светились радостью, а певчие дружно, обиходным московским распевом продолжали петь стихи хвалебного псалма. “Иже порази языки многи и изби цари крепки”, – пели вдохновенно на одном клиросе, и столь же вдохновенно продолжал другой клирос: “Сиона царя Аморейска, и Ога царя Васанска, и вся царства Ханаанска”.
Окончив этот псалом, певчие с еще большим подъемом запели другой псалом, в котором повествуется о том, как велик и чуден наш Господь Бог. По окончании этого псалма пели величание. Последний раз величание пели все присутствующие в храме. Это был момент наибольшего молитвенного подъема. Было радостно, так светло, так празднично, как бывает только на Пасху. Дальше следовало чтение Евангелия, в котором слова “Сей есть Сын Мой возлюбленный” звучали как непреложная, Божественная истина, озаряющая нашу жизнь и возводящая нас от земли на небо. Во время чтения первого часа почти все светильники были погашены и храм снова погрузился во мрак. Вокруг все стихло, и храм наполнился молитвою. Только ровный и спокойный голос чтеца нарушал благоговейную тишину и разносил по храму слова псалмов, которые сладко западали в размягченную душу. Законы и понятия чувственного мира, которые обычно порабощают нас, куда-то исчезли. Вместо них раскрылись законы и понятия другой жизни, духовной, Христовой, которая вне времени и пространства и которая чудесно преображает всех прикоснувшихся к ней чистым сердцем. “Яко тысяща лет пред очима Твоима, Господи, яко день вчерашний, иже мимо иде”, – слышались в затихшем храме слова псалмопевца.
Так, в молитвенной тишине закончилась праздничная утреня… Под большие праздники совершались “всенощные бдения”. Это означало, что мы начинали службу около десяти часов вечера и оканчивали в пять-шесть утра. Хотя внешнее убожество наших богослужений в такие праздничные дни было особенно очевидно, но мы его не видели. Теплота соборной молитвы все преображала, нищета раскрывалась богатством, а души наши преисполнялись светлой радости. По окончании службы была братская трапеза. Она была убога, так, кое-что, но и в ней сладость духовная была неизъяснимой. Она была отзвуком “вечери любви” первых христиан».
Однако попытка восстановления богослужения на основе следования букве церковного устава и поставление именно его в центр приходской жизни оказалась не вполне удачной. Архимандрит Сергий (Савельев) писал: «Воссоздание церковного устава в богослужениях не могло быть простым копированием того, что написано в уставе, так как для такого богослужения необходимы люди, не только любящие устав, но и живущие в соответствии с ним. А таких людей почти не было…
Протоиерей Сергий Голощапов этого не понимал. Он был убежден, что уставное богослужение найдет горячий отклик среди верующих и поддержка ему будет обеспечена. Но этому не суждено было осуществиться. Оказалось, что совершение уставных служб с “неуставными” людьми было таким трудным и неблагодарным делом, что даже и любители старины не проявляли рвения к тому, чтобы его поддержать. Они заходили в храм, выражали свое сочувствие отцу Сергию, но далеки были от того, чтобы разделить с ним его повседневные труды.
Единственными помощниками настоятеля в совершении уставных служб и в заботах о храме была небольшая группа молодежи. Но и она была связана с ним не столько внутренне, сколько внешне.
Причина этого заключалась в том, что настоятель имел на жизнь Церкви и на ее будущее безнадежно-унылый взгляд. Для него восстановление церковного устава было самоцелью. Он смотрел на жизнь Церкви, как на догорающую свечу, в горести склонив голову. Имея такой взгляд, он замкнулся в своих уставных увлечениях и своих духовных детей старался напитать тем же. Но его духовные дети были еще слишком молоды, чтобы удовлетвориться такой пищей. Для них само понятие “догорающей свечи” было чуждым. Догорать и чадить может все, но не Святая Церковь.
Для молодых самоцелью могла быть только жизнь во Христе. Восстановление же строгого уставного богослужения было необходимо им лишь в той мере, в какой оно эту жизнь помогало утвердить.
Это разномыслие между протоиереем Сергием Голощаповым и наиболее жизнедеятельной частью общины с течением времени все более нарастало и углублялось. А так как протоиерей Голощапов не способен был преодолеть это разномыслие, то община была обречена на распад. Этот распад произошел довольно быстро и совершенно неожиданным образом.
В 1927 году митрополит Сергий, замещавший тогда Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра, находившегося в заключении, обратился к верующим с воззванием, которое породило в церковной жизни глубокое волнение.
Часть церковного общества осудила митрополита Сергия и откололась от него. В числе непримиримых противников его оказался и настоятель Грузинской общины протоиерей Сергий Голощапов…»
В конце двадцатых годов началась новая волна гонений на Русскую Православную Церковь. 30 сентября 1929 года Троицкий храм был закрыт, а 28 октября его настоятель протоиерей Сергий был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму.
11 ноября следователь Александр Казанский допросил священника. На заданные ему вопросы отец Сергий ответил таким образом: «Принадлежа к Дмитровской группе в силу подчинения ее митрополиту Петру Крутицкому, я интересовался только церковной стороной их деятельности, а их политическую физиономию я не представляю себе до сего времени. Правда, мне иногда приходилось знакомиться с их документами или с документами их сторонников, но я как-то, по-моему, проглядывал антисоветские места в них. Во всяком случае, я таких документов, четко антисоветских, не помню».
20 ноября 1929 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Сергия к трем годам заключения в Соловецком лагере особого назначения.
По прибытии в лагерь священник сразу же был отправлен на общие работы на лесные разработки, находившиеся в глубине большого Соловецкого острова, представляющего собой топкое, болотистое и непригодное для жилья место. На Соловки он попал в то время, когда там еще не окончилась эпидемия тифа, и после недели работы в лесу отец Сергий тяжело заболел и был помещен в центральную больницу лагеря.
Здесь выяснилось, что он хорошо знает латынь и имеет высшее, хотя и богословское, образование. После выздоровления начальник санчасти предложил священнику сдать экзамен на помощника лекаря. Сдав экзамен, отец Сергий остался в санчасти в качестве помощника лекаря, что помогло ему выжить, несмотря на слабое здоровье, в условиях лагеря.
В санчасти было много верующих, и под большие праздники они совершали богослужения, что являлось для них большим утешением. Однако службы эти лагерным начальством не разрешались, и время от времени администрация лагеря обыскивала бараки, изымая все вещи и книги, относящиеся к богослужению. Так, в октябре 1930 года у протоиерея Сергия были изъяты богослужебные книги, епитрахиль, поручи, просфоры, запасные Дары, иконки, кадильница и ладан.
Сразу же после ареста священника его семья была выселена в комнату, которая являлась сторожкой, где когда-то жил один сторож, теперь она была разгорожена дощатыми перегородками на четыре темных и сырых комнатушки.
Летом 1931 года протоиерей Сергий был выслан из Соловков в город Мезень Архангельской области. Тогда же в Москве была арестована его жена, которая также была сослана в Мезень. Условия жизни здесь были крайне суровыми, работа если и была, то только физическая, которая и отцу Сергию, и его жене была не по силам. Жили они, снимая проходную комнату у не отличавшихся доброжелательностью хозяев, а кормились тем, что удавалось выручить за даваемые ими уроки и от продажи бумажных цветов, которые они научились здесь делать.
Летом 1934 года срок ссылки окончился и им разрешено было выехать из Архангельской области в центральную Россию. Они поселились в городе Муроме Владимирской области. Через полтора года им разрешили переселиться ближе к Москве, но не ближе ста километров. Они выбрали Можайск и поселились здесь. Можайск в то время был переполнен людьми, вернувшимися из ссылок и лагерей, было трудно найти квартиру и невозможно было найти работу. У отца Сергия в это время обострились его болезни и к бывшим прибавились трофические язвы на ногах. В 1936 году жене священника Ольге Борисовне разрешили вернуться в Москву. Она устроилась домработницей, и с этого времени у семьи появился небольшой, но постоянный заработок.
По свидетельству сына, священник в это тяжелое время, когда не виделось никакой перспективы на улучшение обстоятельств жизни в будущем, не только не падал сам духом, но и поддерживал всех, кто обращался к нему за помощью. В крохотной комнатке, которую он снимал в Можайске, отец Сергий устроил маленький алтарь и здесь совершал утренние и вечерние службы, горячо молясь за всех страждущих и гонимых христиан.
Протоиерей Сергий был арестован 7 декабря 1937 года во время совершения всенощной в своей крохотной комнатке и заключен в тюрьму в городе Можайске. На следующий день состоялся допрос.
– Чем вы занимались, проживая в Можайске? – спросил следователь.
– Проживая в Можайске в течение двух лет, я нигде не работал. Периодически я давал уроки на дому в Москве.
– Для какой цели вы имеете облачение и ряд других церковных вещей?
– Я интересовался и интересуюсь археологической и художественной стороной церковных вещей, и собирал их в течение всей свой жизни.
– Занимаетесь ли вы незаконным богослужением и где?
– Незаконным богослужением я не занимался.
– Какую вы вели контрреволюционную деятельность среди населения?
– Никакой контрреволюционной агитации среди населения я не вел.
В тот же день был допрошен хозяин дома, в котором жил отец Сергий; он показал, что ему приходилось бывать в комнате, где жил священник, и видеть в ней церковное облачение, дарохранительницу, церковные сосуды, подсвечники, чаши, кадило, ладан, свечи и уголь для кадила. Исходя из этого он полагает, что священник уходил по вечерам с сумкой и занимался незаконным богослужением, не возвращаясь на квартиру по два-три часа.
– Что вам известно о контрреволюционной деятельности священника? – спросил свидетеля следователь.
– О контрреволюционной агитации священника сказать ничего не могу, так как он вел себя очень скрытно и мне с ним не приходилось разговаривать.
На следующий день было составлено обвинительное заключение, в котором говорилось: «Будучи допрошенным в качестве обвиняемого, Голощапов виновным себя не признал, но достаточно уличается показаниями свидетеля».
16 декабря тройка НКВД приговорила священника к расстрелу. Протоиерей Сергий Голощапов был расстрелян 19 декабря 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Информационный источник: https://azbyka.ru/days/sv-sergij-goloshchapov

2 июня 2023
ПОДРОБНЕЕ

Состоялся миссионерский семинар «Миссия на приходе»

12 ноября состоялась встреча ответственных за миссионерскую и катехизическую работу на приходах. В ходе проведения семинара ответственный за миссионерское направление в Восточном викариатстве Конопатченков Алексей Вячеславович рассказал об итогах работы епархиальной комиссии за 2019 год.

С докладом выступил Александр Абросимов — ответственный за миссионерскую работу и староста храма святого равноапостольного князя Владимира в Новогиреево «Знания, умения, навыки (компетенции) необходимые организатору приходских миссионерских проектов для своего служения. Как готовить кадры?», а также протоиерей Алексей Батаногов — настоятель храма святого равноапостольного князя Владимира в Новогиреево «Идеальный и реальный катехизатор. Чего хочет настоятель».

Одним из принятых ключевых решений семинара стало выработки стратегии, по включению крещаемых и восприемников в жизнь общины прихода.

13 ноября 2019
ПОДРОБНЕЕ

МОЛИТВА ЕФРЕМА СИРИНА – ГЛАВНАЯ МОЛИТВА ВЕЛИКОГО ПОСТА

Великим Постом читают самую известную покаянную молитву Церкви — молитву Ефрема Сирина. О чем мы в ней просим?

Молитва Ефрема Сирина

«Господи и Владыка живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми.
Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему.
Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь».

Покаянная молитва Ефрема Сирина настолько важна, что в храме ее читает священник (а не диакон или чтец). Стоя лицом к Царским вратам, батюшка громко произносит три прошения, сопровождая каждое земным поклоном.

Поднявшись после третьего поклона, священник совершает двенадцать поясных поклонов, каждый со словами «Боже, очисти мя грешного».

По окончании их священник произносит молитву полностью и делает еще один земной поклон. Вслед за священником поклоны совершают все молящиеся в храме. Дома молитву Ефрема Сирина прочитывают вслух, кланяясь подобным же образом.

Молитва Ефрема Сирина читается весь Великий пост, кроме суббот и воскресений. Вечером в воскресенье чтение молитвы Ефрема Сирина возобновляется. Последний раз молитва Ефрема Сирина читается в Страстную среду.

О чем мы просим?

Молитва Ефрема Сирина – это молитва покаяния. В ней перечислены самые главные грехи, которые нам мешают каяться, и самые главные добродетели, которые в этом помогают.

Дух праздности: лень, проведение времени беспечно. У каждого человека есть данные Богом таланты и знания, которые нужно употребить на пользу людям и во славу Божию. Праздность — корень всех грехов, потому что она расслабляет тело и душу.

Уныние бывает плодом праздности, когда человек и сам не может делать что-то доброе, и Богу о помощи молиться не способен.

Любоначалие — это любовь к власти: в семье, в коллективе коллег, в политике. Нередко именно праздность, лень и уныние наполняют нашу жизнь любоначалием. Лень и уныние извращают наше отношение к жизни, лишают ее смысла, и, как бы компенсируя это, рождается в нас жажда властвовать.

Празднословие: пустые, бранные слова, злые разговоры, приводящие к осуждению и оскорблениям.

Целомудрие: духовный контроль над собственными эмоциями и над собственным телом. Нравственная чистота в делах, в словах и мыслях.

Смиренномудрие — первый плод целомудрия. Чем больше очищается душа, тем меньше она собой гордится, потому что видит — гордиться нечем. Человек перестает считать себя лучше других.

Терпение: грех делает человека нетерпеливым, скорым на суд и осуждение других. Терпение приносит умение ждать и надеяться.

Дух любви: любовь — главный дар и главная цель всех наших духовных трудов. Именно любовь изменяет наше отношение к ближнему с осуждения на прощение и милость. Только через любовь, которая приходит в смягченное и очищенное сердце, человек приближается к Богу – а это и есть главная цель Великого поста.

Зачем столько поклонов?

После каждого прошения молитвы Ефрема Сирина делается земной поклон. Для чего? Человек отпал от Бога душой и телом; и душой и телом должен быть восстановлен, чтобы вернуться к Богу. Спасение и покаяние – не презрение тела, как иногда утверждают, а его восстановление. Ведь и воскреснем мы в теле, только новом. Христианский аскетизм – борьба не против тела, а за него. Поэтому весь человек — душой и телом — кается. Тело участвует в молитве души так же, как и душа молится не вне, а в своем теле. 

Несколько слов об авторе

Святой Ефрем Сирин, автор самой известной покаянной молитвы Церкви, жил в IV веке и, по преданию, был родом из Сирии, отсюда и его прозвище (не фамилия). Однажды святого Ефрема посадили в тюрьму. Обвинение было ложным, святой Ефрем стал возмущаться. Потом прислушался к разговорам заключенных, рассказывавших о своих «подвигах». И вдруг в этих историях узнал свои проступки, за которые он никогда не был наказан. Так прп. Ефрем понял, что осужден за старые грехи.

Он молился о прощении и был освобожден. Выйдя из тюрьмы, св. Ефрем стал подвижником. Он так преуспел, что ему предложили епископство, но аскет отказался. Главным занятием прп. Ефрема было покаяние.

Святой Ефрем стал великим церковным поэтом, вполне признанным современниками. Еще при жизни толкования Священного писания и молитвы святого сирийца переводились на греческий, латинский, арабский, коптский, эфиопский, армянский, грузинский, славянский и другие языки. Авторитет святого Ефрема был так высок, что его творения читались в церкви сразу после Библии.

В своих текстах святой использовал не только изысканные литературные обороты, но даже каламбуры — так легче доходило до народа разоблачение лжеучений. Некий еретик проповедовал ересь с помощью популярных песенок. Святой Ефрем, почуяв тренд, моментально перенял тот же стихотворный размер для проповеди Православия.

 

По материалам miloserdie.ru

3 марта 2017
ПОДРОБНЕЕ

ЕПИСКОП ПАНТЕЛЕИМОН: «СИЛА ХРИСТИАНСТВА – В РАДОСТИ БЫТЬ С БОГОМ»

В день Покрова Пресвятой Богородицы управляющий Восточным викариатством приехал поддержать прихожан пострадавшего от поджога храма в Ухтомке

В праздник Покрова Пресвятой Богородицы, 14 октября, управляющий Восточным викариатством, председатель Синодального отдела по благотворительности епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон совершил первую Божественную литургию в строящемся храме во имя иконы Божией Матери «Споручница грешных» в Ухтомке. Специально для того чтобы помолиться с прихожанами этого храма управляющий Восточным викариатством накануне изменил свой богослужебный график. Временный деревянный храм во имя иконы Пресвятой Богородицы «Умягчение злых сердец», в котором ранее совершались все богослужения, и воскресная школа прихода пострадали от пожара, вызванного поджогом в ночь на 13 октября. Епископ Пантелеимон призвал молиться об умягчении сердца поджигателя и не бояться любого зла, совершающегося в мире.

«Страшное совершилось дело: какой-то неизвестный, в маске, ночью подкрался к храму, облил стены какой-то жидкостью и поджег. В несколько минут храм загорелся так, что пожарные не сразу смогли потушить огонь, – сказал в своей проповеди епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон. –  Но Господь не допустил свершиться злому умыслу – храм со своими святынями остался цел».

Викарий Святейшего Патриарха, утешая прихожан, добавил, что из-за случившегося пожара в новом храме собралось так много священнослужителей и более двухсот прихожан: даже на пасхальном богослужении во временном храме не было такого количества верующих. «Сила христианства – в радости быть с Богом, которой ничто не может помешать. Может, этот человек, по нашим молитвам, покается и станет верующим человеком», – сказал председатель Синодального отдела по благотворительности.

По окончании богослужения епископ Пантелеимон пригласил всех на праздничную трапезу, организованную на территории двух храмов. Воспитанники воскресной школы на ступеньках нового храма, напротив сгоревшей школы, исполнили праздничный концерт.

Епископ Пантелеимон, обращаясь к детям после концерта, сказал: «Господь говорит: «Не бойтесь». В этом мире действует зло, но оно бессильно перед силой Божией. Оно может только пугать, а вы не бойтесь. Надо бояться потерять веру, забыть о Боге, а всего остального бояться не надо, потому что Бог силен победить всякое зло».

У временного деревянного храма во имя иконы Божией Матери «Умягчение злых сердец» было две пристройки: одна примыкала к основному зданию храма, которое уже не вмещало всех желающих помолиться, в другой находились два класса воскресной школы. Эти пристройки сгорели полностью, но основное здание церкви практически не пострадало.

Новость о том, что храм подожгли, распространилась быстро – при храме активная приходская жизнь. По словам прихожан, большинство людей пришли к храму, как только узнали, и стали разбирать завалы, искать уцелевшие вещи. В воскресной школе было два класса: для взрослых и для детей. В общей сложности занятия посещали более пятидесяти детей, поэтому среди завалов было много утвари воскресной школы, посуды, детских поделок и книг.

«У нас есть общая беседа в социальной сети, поэтому узнали почти все сразу рано утром. Я еще спала, когда мама зашла в комнату и сказала, что наш храм сгорел. Я долго плакала, – сказала ученица воскресной школы Дарья Русова. – Потом мы стали собираться все вместе к храму, разгребать завалы и искать то, что уцелело».

По словам прихожан, временный деревянный храм не вмещал всех желающих даже при наличии пристройки: многие верующие стояли на улице, слушая трансляцию богослужения.

«У нас никогда не было столько прихожан, как сегодня, и все равно наш маленький храм уже не вмещал нас всех», – отметила прихожанка Екатерина Седова.

Прихожане надеются, что строительство каменного храма завершится раньше запланированного срока, а на месте сгоревших пристроек удастся построить более современную и комфортную воскресную школу и дом для причта.

Напомним, что в ночь с 12 на 13 октября злоумышленник проник на территорию храма в Ухтомке, совершил поджог временного деревянного храма в честь иконы Божией Матери «Умягчение злых сердец» и расположенной рядом воскресной школы. Благодаря тому, что сторож вовремя вызвал пожарный расчет, основное здание храма практически не пострадало. Полностью выгорели два класса воскресной школы и пристройка к церкви.

15 октября 2018
ПОДРОБНЕЕ
Scroll Up